За пеленой надежды - Страница 115

115

Было шесть часов вечера и все еще светло. Наступала зима с долгими, холодными ночами. Еще три месяца назад солнце всходило в 4:30 и заходило в 22:00. Но ночь медленно вытесняла день, и вскоре Арни будет уходить и приходить с работы в полной темноте. А сейчас он стоял на сильном ветру, его окружали горы, зеркальная гладь воды и голубое-голубое небо. Он уже тринадцать лет ездит на этом пароме. Почему же он именно сейчас, сегодня, разглядел этот дарованный Богом мир, окружавший его?

Арни не собирался смотреть на нее, он не будет смотреть. Но все равно посмотрел, но на этот раз она не обращала на него внимания. Она снова сидела в отсеке для курящих посреди индейцев, которые все дымили. Она что-то рисовала в блокноте, лежащем на ее коленях. Арни высмотрел все глаза, стараясь силой воли заставить ее поднять голову, но она не подняла, и он расстроился.

Итак, он все испортил. Он зашел в ее магазин и собственным языком продемонстрировал, как невежественен гринго в том, что для нее явно было очень важно. Как говорится, конец роману.

Спустя тридцать мучительных минут паром загудел: длинный и два коротких гудка. Голос из громкоговорителей объявил: «Внимание! Прибываем в Уинслоу, остров Бейнбридж». Арни присоединился к остальным усталым и голодным жителям Бейнбриджа, собравшимся на корме, и спешно поднялся по трапу к автостоянке, надеясь уехать раньше всех.

Арни сел за руль, пристегнулся и собрался тронуться с места, как снова увидел ее. Он продолжал беспомощно сидеть и наблюдал, как она пробирается через толпу, подходит к машине, бросает в нее свою сумку и садится за руль. Если она заметила его, то не подала виду.

«Ладно, — подумал Арни с тем же смирением, с каким капитулировал перед Рут. — Это может означать что угодно. Пора возвращаться к действительности».

Вдруг он заметил, что ее машина не заводится. Арки видел, как она выходит из машины, поднимает капот и смотрит на двигатель. Поддавшись неожиданному побуждению, он решил действовать.

— Нужна помощь? — спросил он, подойдя к ее машине, и тут же пожалел о своем необдуманном решении. В автомобилях Арни ничего не смыслил.

Девушка выпрямилась, вытерла руки старым полотенцем и виновато улыбнулась.

— К сожалению, такое случается все время.

Арни по-мужски внимательно осмотрел двигатель, будто понимал, что делает, и спросил:

— Вы знаете, в чем загвоздка?

— К сожалению, знаю. Машину придется тащить на буксире.

— Вот как, — протянул он и отошел. Она захлопнула капот. — Мне кажется, что вон в том баре есть телефон.

Арни показал в сторону «Холл Бразерс», где по пятницам расслаблялись постоянные пассажиры парома.

Отбросив волосы с плеч, она сказала:

— Придется звонить брату, но он сможет приехать сюда только через два часа. — Она хмуро взглянула на машину. — Тогда уже стемнеет. Думаю, придется оставить ее здесь и завтра вернуться за ней вместе с братом.

Тут она взглянула на него, и Арни увидел два драгоценных агата. Он снова чуть не упустил момент.

— Кстати! Можно, я подвезу вас?

— Если это вас не затруднит.

— Нисколько, — тут же согласился он. — Где вы живете? В Китсапе?

На ее губах заиграла едва заметная улыбка.

— Нет, прямо здесь, на острове Бейнбридж.

Арни покраснел, ему хотелось сквозь землю провалиться.

— Ну да. Я не хотел…

Она рассмеялась и подошла к сиденью водителя.

— Пустяки. Большинство из нас действительно живут в этой резервации.

Забрав сумочку, свитер и убедившись, что «вольво» заперт, она последовала за Арни к его микроавтобусу.

— О, у вас есть дети, — сказала она, забираясь в машину.

Арни сердито посмотрел в сторону заднего сиденья, на обилие игрушек. Сказать ей, что это машина приятеля и в самом деле ты холостяк — прожигатель жизни?

— Да, у меня их пятеро.

— Я люблю большие семьи, — сказала она, защелкнув пряжку ремня безопасности.

Арни потребовалось напрячь волю, чтобы смотреть прямо вперед. Ремень безопасности врезался между ее грудей…

— Я родилась в большой семье, — сказала она, когда двигатель подал признаки жизни. — Некоторые ее члены все еще живут в резервации. Мой старший брат владеет бензозаправочной станцией, два младших брата работают в рыболовецкой флотилии, а маленькие сестры учатся в средней школе Китсапа.

Пока Арни лавировал, стараясь вывести большой микроавтобус с автостоянки, он обдумывал, что сказать — как найти ласковые слова без тени назойливости, остроумные слова, не переходившие в банальность. Удобно ли спросить индейскую девушку, из какого племени она родом?

— Я совсем не ожидал встретить вас в галерее, — запинаясь, сказал он. — Она принадлежит вам?

— О нет. Она кооперативная. Все художники поддерживают ее существование деньгами. Некоторые из нас работают там полный день.

— Из нас? Вы художница?

— Скорее ремесленник. Это я сделала горшок, который вы осматривали.

Мозг Арни стал лихорадочно работать.

— Подождите, что было написано на дне этого горшка? Вы Анджелина?

— Знаменитая Анджелина, — ответила она, смеясь.

— Красивое имя.

— Мне дали имя дочери вождя Сиэтла. Ее звали Анджелиной.

Городу дали имя индейского вождя? Как он мог прожить здесь тринадцать лет и не знать об этом? Арни крепко сжал губы и понимающе кивнул. Он понял, что его невежество приведет ее в ужас.

Некоторое время они ехали молча и смотрели в окно. Наперстянка больше не цвела, но ее длинные зеленые стебли все еще стояли по обочинам дороги. В действительности цветов осталось мало, местами виднелись поразительно зеленые участки, которые скоро, словно по мановению волшебной палочки, за одну ночь станут красно-золотистыми.

115