За пеленой надежды - Страница 81

— Тяните.

В цилиндре шприца ничего не появилось.

Руки Сондры застыли. Она была не в силах продолжить. Но ей также не хватало сил вытащить иглу. Что-то не так! Не надо было браться за это!

— Наверно, я не умею… — прошептала Сондра, и тут пальцы Дерри обхватили ее руку, снова направляя иглу. Когда он потянул поршень, поток темно-бордовой крови ворвался в цилиндр шприца.

Три врача и медсестра облегченно вздохнули.

— Хорошо, — сказала Сондра, глубоко вдохнув воздух. — Мы попали в подключичную вену. Теперь следует пропустить катетер через иглу и ввести его в верхнюю полую вену.

Пока Дерри держал шприц, Сондра взяла катушку силиконовой трубки, распрямила ее и положила на грудь Оуко. Пометив красной чертой расстояние до сердца, она сказала:

— Хорошо, Дерри, вытащите шприц, пожалуйста.

Когда шприц вышел, показались пузырьки крови. Сондра вытерла их марлей и начала вводить трубочку в иглу.

Теперь у Сондры затряслись руки, и она почувствовала, как струя пота потекла у нее между лопаток. Если она ошибется, то трубочка может войти в сердце или подняться к шее и убить Оуко.

Сондра и Дерри действовали вместе, его сильные и твердые руки помогали ей делать тонкую работу. Когда трубочка вошла в иглу и продвигалась дальше, Алек подался вперед и сосредоточил все свое внимание на сердце. Слушая через стетоскоп и держа руки под простынями на груди Оуко, он напрягся в ожидании тревожных сигналов.

Постепенно трубочка продвигалась дальше, направляемая умелыми пальцами Сондры и Дерри. Когда красная пометка на трубочке оказалась на уровне кожи, Сондра остановилась и сказала:

— Трубочка уже должна была достичь цели.

Трое врачей уставились на красновато-коричневый клочок кожи, будто их глаза были способны видеть сквозь нее. Все трое мысленным взором могли представить, как катетер засел в большом сосуде, который нес кровь к правому предсердию.

Даже Ребекка, стоявшая на своем наблюдательном пункте, подалась вперед, мысленно представляя, что происходит в груди Оуко. Ее глаза вспыхнули, затем погасли, и она заняла прежнее положение.

Сондра посмотрела на Алека:

— Как сердце?

— Прекрасно. Аритмии нет.

Она взглянула на Дерри, глаза которого задумчиво смотрели поверх хирургической маски.

— Сейчас надо удалить иглу? — спросила она.

Они прикрепили катетер к коже черным шелковым швом, наложили на это место стерильную марлю и зафиксировали ее лентой. Сняв перчатки, Сондра подсоединила свободный конец трубочки к бутылочке капельницы с пятипроцентной декстрозой, которая уже была заранее закреплена на штативе. Девушка перевернула бутылочку, и четыре пары полных тревоги глаз наблюдали за тем, как потекла жидкость.

Дерри обошел кровать, взял Сондру за руку и тихо сказал:

— Идите к себе и отдохните. Об остальном позаботимся мы с Алеком.

Как Сондра и ожидала, на нее навалилась трехдневная усталость. Не раздеваясь, она растянулась на постели и тут же уснула. Сны ее не беспокоили. Сондра просила, чтобы ее разбудили в полдень, но Дерри не позволил сделать этого. Когда девушка пошевелилась и в темноте захлопала глазами, ей понадобилась минута времени, чтобы прийти в себя. Снаружи стояла странная тишина.

И тут она все вспомнила. Оуко!

В палате было темно, все пациенты спали. Одинокая медсестра сидела за столом, открыв Библию на Откровении Иоанна Богослова. Сондра застала Дерри у койки Оуко. Он поднес лампу к капельнице и изучал ее.

— Как он? — спросила она, зайдя за ширму.

Дерри вздрогнул и обернулся:

— Вы уже проснулись.

— Как Оуко?

— Пока хорошо. — Дерри жестом указал на бутылку, и Сондра подошла, чтобы взглянуть на нее. — Я совсем недавно привез ее из Найроби. Если мы все правильно рассчитали и катетер будет работать исправно, это поддержит жизнь Оуко достаточно долго.

Сондра внимательно смотрела на перевернутую бутылку. Сразу после операции они начали вводить пятипроцентную декстрозу, чтобы убедиться, что катетер исправен, и чем-то кормить Оуко, пока Дерри слетает в Найроби. Составить раствор, находившийся в бутылке, оказалось нелегко, к тому же он не был испытан: время покажет его пригодность. Они высчитали, что потребность организма Оуко составляет две тысячи калорий. Обычная пятипроцентная декстроза обеспечивала лишь четырьмястами калориями в день, вот почему надо было приготовить концентрированный раствор. Эта бутылка содержала также азот, калий, соли, сахар, витамины, белок, аминокислоты, магний и кальций — все было вычислено с учетом веса больного, его возраста и потребностей в питательных веществах.

— Завтра узнаем, действует ли раствор, — сказал Дерри.

Он опустил лампу и взглянул на Сондру. Оба стояли близко у полуосвещенной койки Оуко, кругом — тишина, впереди — бессонная ночь.

— Начнем с бутылки в день и увеличим норму, если все пойдет хорошо, а в промежутках будем ставить дополнительные капельницы. Каждую неделю надо проверять его кровь на сахар, три раза в неделю — на электролиты сыворотки и периодически делать анализ крови.

Дерри умолк и загадочно смотрел на нее. Он уже хотел было сказать еще что-то, затем, словно передумав, взглянул на спавшего ребенка.

— Я велел Ребекке, чтобы она назначила у его койки круглосуточное дежурство медсестер, — пробормотал он наконец. — И я сказал ей, что они должны напрямую подчиняться вам.

Оуко оказался в центре внимания всей миссии. Других больных, конечно, лечили как обычно, но все следили за мальчиком из племени масаи. Он находился в критическом положении.